Дрезден – это только один единственный символ преступления союзников, символ, о котором сегодняшние системные политики упоминают лишь с большой неохотой. Разрушение Дрездена и число его жертв системная историография всегда ставит под сомнение и изображает как побочный ущерб в борьбе против абсолютного зла, т.е. фашизма. Тем не менее, проблема состоит в том факте, что такой побочный эффект от «улучшения мира» был не только в городе Дрездене, но и в других Дрезденах во всех уголках Германии, во всех частях Европы. Топография смерти, причиной которой были действия тогдашних антифашистов, – это очень проблематичное наследство для их потомков.
В сегодняшнем „всемирном соревновании за историческую память“ не у всех жертв есть право на равенство. Некоторые учения о жертвах должны иметь преимущество, а некоторые, наоборот, должны быть преданы абсолютному забвению. Наши системные политики очень усердны, если речь идет о том, чтобы сооружать памятники народам и племенам, особенно тем из них, кто были жертвами европейцев. Все больше годовщин, все больше дней возмещения и покаяния отмечают наш стенной календарь. Снова и снова европейские и американские системные политики платят финансовую дань неевропейским жертвам. Но очень редко, почти никогда, они вспоминают жертв их собственных народов, которые страдали под властью так называемых коммунистических и либеральных преобразователей мира. Злыми преступными народами всегда считаются европейцы, особенно немцы, которых поэтому всегда принуждают к покаянным ритуалам.
Дрезден – это не только какой-то немецкий город, или символ немецкой судьбы. Дрезден – это также общий символ бесчисленных немецких и бесчисленных европейских, или хорватских, венгерских, итальянских, бельгийских и французских городов, разбомбленных и разрушенных до основания западными союзниками. То, что связывает меня с Дрезденом, связывает меня и с Лисьё – маленьким местом паломничества во Франции, разбомбленным союзниками в июне 1944 года – или также с итальянским местом паломничества Монте-Кассино. Это место паломничества союзники разбомбили в феврале 1944 года. В Лисьё, маленьком городке, который посвящен Святой Терезе, 10 июня 1944 года сгорели 1200 человек. И Бенедиктинский монастырь был тоже полностью сожжен, среди погибших было двадцать женщин-монахинь. Чтобы привести здесь список разбомбленных европейских культурных городов, потребовалась бы целая библиотека - при условии, что и саму эту библиотеку не разбомбят снова реформаторы человечества. При условии, что книги и документы в ней не будут конфискованы.
Во время Второй мировой войны во Франции под англо-американскими демократическими бомбами погибли примерно 70 тысяч гражданских лиц. Эту цифру системные историки не любят упоминать. 600 тысяч тонн бомб с 1941 по 1944 годы были сброшены на Францию, 90 тысяч зданий и домов были разрушены.
Сегодняшние системные политики часто используют слово «культура» и «мультикультура». Но их воинственные предшественники особенно отличились разрушением самых различных европейских памятников культуры.
Европейские церкви и музеи должны были быть разрушены, так как эти места там внизу в Дрездене не вписывались в категорию новых "культурных людей". Южнее, в Вене, «Бургтеатр» был разрушен в марте 1945 года бомбардировщиками американской авиации; западнее в Северной Италии оперный театр «Ла Скала» в Милане; то же самое происходило с сотнями библиотек всюду в Центральной Европе. Далее на юго-востоке, в Хорватии, в 1944 году западные реформаторы человечества разбомбили такие культурные города как Задар и Сплит, и у этой панорамы ужаса нет конца. Немецкие политики и немецкие туристы часто едут в отпуск на хорватское побережье, но вдоль побережья имеются многочисленные братские могилы немецких солдат. На хорватском острове Раба, где сегодня любят отдыхать немецкие нудисты, есть огромная братская могила с останками нескольких тысяч немцев, которые были убиты югославскими коммунистами. Немецкие дипломаты в Хорватии не сделали ровным счетом ничего, чтобы поставить памятники этим замученным солдатам. Недавно демократическая "общность ценностей" продемонстрировала свою большую заботу об этнических чистках в бывшей Югославии и усердно старалась, чтобы югославские и сербские преступники предстали перед судом в Гааге. Но у этих югославских преступников были превосходные примеры в их коммунистических югославских предшественниках и их англо-американских союзниках. В конце 1944, в начале 1945 года произошла массивная коммунистическо-этническая чистка этнических немцев в пространстве, попавшем под власть югославских коммунистов. В мае 1945 года сотни тысяч убегающих хорватов, большей частью гражданских лиц, сдались англо-американским союзникам в Южной Каринтии, Клагенфурте и Южной Австрии. В течение следующих дней их всех выдали коммунистическим югославским палачам...
Я часами мог бы тут говорить о миллионах немцев, изгнанных из Силезии, Померании, Судет и придунайских земель. Но так как эти жертвы попадают в категорию коммунистических актов насилия, я не стану причислять их в данный момент к демократическим и западным реформаторам человечества. Тем не менее, в ретроспективном взгляде мы видим, что западные преобразователи мира никогда не смогли бы исполнить свои проекты улучшения человечества без помощи коммунистических палачей, также так называемых антифашистов. Ясно, что вину за самое большое немецкое и не только немецкое великое переселение народов в европейской истории из Центральной и Восточной Европы несут коммунисты и Красная армия, но это гигантское коммунистическое преступление против немцев и других европейских народов никогда не смогло бы произойти без массивной воздушной помощи западных преобразователей человечества. Итак, как мы видим, все еще действуют двойные стандарты, когда мы думаем о погибших во Второй мировой войне.
Что возникало в голове реформаторов человечества во время разрушения европейских городов? У всех этих демократических пилотов была превосходная и чистая совесть; они искренне думали, на самом деле, что они должны исполнить возложенную на них Богом миссию. Их миссия разрушения осуществлялась во имя прав человека, толерантности и мира во всем мире. Согласно их мессианскому образу мыслей там внизу в Центральной Европе – не говоря уже о тех, кто жил здесь внизу в Дрездене, жили вовсе не люди, а какая-то особенная разновидность монстров без культуры. Следовательно, чтобы оставаться верными своей демократической догме, у этих воздушных самаритян всегда должна была быть хорошая совесть, когда они бомбили этих монстров.
Как учил нас выдающийся немецкий специалист по государственному праву Карл Шмитт, здесь существует опасная проблематика с современным международным правом и идеологией прав человека. Стоит лишь описать своего военного противника как монстра или как паразита, как уже права человека больше не распространяются на этого противника или, вернее, на этого монстра и этого паразита. Это основная суть сегодняшней системы. Точно так же, как только европейский интеллектуал, ученый или журналист, критически ставит под сомнение сегодняшние системные мифы, он уже рискует, что будет обозначен как ультраправый или как фашист, или как изверг. Следовательно, этот ультраправый или фашист, или этот изверг никогда больше не может быть человеком; тогда уже никакая идеология прав человека по закону не поможет ему. Его подвергают остракизму, разоряют в профессиональном плане и заставляют замолчать. Сегодня система хвастается своей толерантностью по отношению ко всем людям и всем народам земли, но не по отношению к тем, на которых с самого начала лепят ярлык ультраправого или изверга-«нечеловека». В глазах реформаторов человечества немцы, пусть даже гражданские, не были здесь в этом месте в феврале 1945 года людьми, а были только каким-то своеобразным видом паразитов, которых нужно было уничтожать вместе с их домами. Мы также еще сегодня находим такой же образ мыслей у преобразователей мира, особенно во время их военных операций в Ираке или в Афганистане.
Нас упрекают, что мы преувеличиваем учение о дрезденских жертвах, чтобы поставить под сомнение фашистские преступления. Это вздор. Этот тезис можно легко переформулировать и наоборот. Системные средства массовой информации и создатели общественного мнения через 70 лет после войны снова и снова нуждаются в фашистской опасности, чтобы лучше скрывать, затушевывать и маскировать тем самым свои собственные катастрофические экономические ошибки и свои собственные военные преступления.
Сверх того, системные историки и создатели общественного мнения не говорят нам, что любое учение о жертвах становится причиной конфликтов в сегодняшней мультикультурной системе: всякое учение о жертвах настаивает на своей собственной неповторимости и всегда основывается на ущербе для других. Здесь видна слабость мультикультурной системы – в конце виктимологичесская атмосфера в мультикультурной системе склоняет любое племя, любую общность, любого неевропейского иммигранта к тому, что они считают, что только их учение о жертве важно и неповторимо. Это опасный феномен, так как любая такая неповторимость дискриминирует другое учение о жертвах и соревнуется с другим учением о жертвах и, такие учения тогда сталкиваются, в конце концов, друг с другом. Такой уродливый менталитет жертвы не служит предотвращению конфликтов и миру. Он ведет к мультиэтническому насилию и делает будущий конфликт неминуемым.
Из-за сегодняшнего преуменьшения и подчеркивания относительности либерально-коммунистических преступлений против немецкого народа, до, во время и после Второй войны, вовсе не возникает климат взаимного понимания и примирения, зато появляется климат ошибочных мифологий и сталкивающихся учений о жертвах, причем каждый человек, и каждое племя должны чувствовать себя как жертва их соответствующего соседа.
Классический пример – это крушение бывшего искусственного государства Югославия, в которой различные народности на протяжении целых пятидесяти лет были жертвами коммунистических историков и пропаганды, и где хорватский народ всегда демонизировали как нацистский народ. В 1991 году, после конца коммунизма, после конца коммунистической пропаганды, не последовало никакое взаимное понимание народов, зато начались взаимная ненависть и страшная война. То, что ждет нас в ЕС, это вовсе не экзотичное мультикультурное общество удовольствия, а цикл насилия и гражданских войн, подобный балканскому.
Давайте, дорогие коллеги и товарищи, не будем предаваться иллюзиям. Дрезден – это заслуженное место напоминания и предупреждения против всех войн, и место, где мы вспоминаем о невинных жертвах. Но завтра Дрезден может стать символом титанических катастроф. То, что ждет нас в течение следующих лет, можно представить себе даже сейчас. Некоторые из вас, некоторые из нас, у которых есть более долгая историческая память, хорошо знают, что мир давно закончился.
Либеральная эпоха давно мертва. Наступающие времена будут плохи. Но будущие и приближающиеся времена дают всем нам также и шанс.
Комментариев нет:
Отправить комментарий